![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
jalynski05112018Каркаралы-93
(дневник-воспоминание с параллельными местами
и приложениями)
Этот дневник является результатом реконструкции основательно забытых, хотя, слегка документированных событий давно прошедшего времени (plusquam perfectum). Подход был линейный: писали, что вспомнили. Поэтому итоговый документ содержит самостоятельные версии событий, что может придать настоящему описанию дополнительное измерение.
Авторы
Идейные истоки
Ш.:
Идея похода в Каркаралинские горы принадлежит Тихонцеву. Впервые была высказана им в начале 1993 года. Затем идея овладела массами, т.е. Шатулиным. Означенный Ш. первым делом организовал среди себя кружок по изучению соответствующей литературы (см. Приложение 1) и пропаганде почерпнутых оттуда сведений среди Т.
Вероятно, решающую роль сыграло слово “оазис” в названии обнаруженной туристской карты-схемы “Каркаралинский горно-лесной оазис”. Имевшие место страхи в связи с близостью (около 200 км) знаменитого Семипалатинского полигона (см. Приложение 2) были беспощадно подавлены, судя по всему, путем вытеснения в подсознание, точнее – по Юнгу – в коллективное бессознательное.
Вытеснение оказалось настолько мощным, что вызвало чувство эйфории. Предвкушаемое удовольствие решили продлить до 18-ти ходовых дней (вместо стандартных 14-ти), чтобы количество счастья перешло-таки в качество. А образовавшаяся в коллективном сознании пустота была заполнена уверенностью в правильности еще не выбранного пути (каким бы он ни оказался), т.к. на данную местность у Т. имелась карта-двухкилометровка, как многое по тому времени – секретная.
Т.:
Поездку в упомянутое место Карагандинской области подсказал Юра Семенихин, который пионером ездил туда из родительского гарнизона на экскурсию. Рассказал про Комсомольскую гору, видную отовсюду, и дачу генерал-губернатора. Он же дал и генштабовскую карту. По его словам, места там очень красивые, совершенно не похожие на степной Казахстан, некая Швейцария. Конечно, близость к сопредельной Семипалатинской области вносила свою специфику, но тогда об этом народу не говорили (правда, в фильмах актрисы, случалось, заболевали мелодраматической лейкемией).
С детско-юношеских времен уровни должны были значительно снизиться, но все равно у нас припасен дозиметр, чтобы не лечь в долгопериодическую грязь, которая могла накопиться в низинах в результате таяния снега и смывания пыли дождем.
На карте цель нашего путешествия выглядит так: почти круглое (диаметром 40 км) пятно зеленых гор, пересеченных долинками (Каркаралинский заповедник, по сторонам городки Каркаралинск и Карагайлы), и на расстоянии километров 25-ти от первого пятно побольше, без зелени (массив Кентау, села Кент, Талды).
Подготовка...
Ш.:
...свелась в основном к покупке авиабилетов до Караганды на 10 мая 1993 года и промывке резиновых подушек для переноски воды (официально местность полупустынная). Вредную для здоровья колбасу решили не брать, вместо нее берем яйца (на 6 дней), плавленые сырки (на 6), тушенку (на 4) и рыбу (на 3). Остальное – как обычно. Продуктов всего 22.5 кг на двоих. Личное снаряжение – 6 кг у каждого. Общественное: котлы, палатка брезентовая, бинокль, фото, ремнабор, лопата, дозиметр для научных наблюдений и т.п. – еще 10.5 кг. Итого 45 кг на двоих. Вот что значит четкая и продуманная организация!
Т.: В последней эмоциональной фразе скрыт отголосок дискуссии лета 2000 года, когда Т. Прокопенко при подготовке неудавшейся Алтайской авантюры (после срыва авантюры Памирской) склонял Ш. и Т. стартовать на 200 км с весом по 45 кг на каждого.
10 мая. Вылет
Т.:
Собирался через силу. В метро жар и слабость. Нахожу место, сажусь и думаю: довезти бы организм до Павелецкой.
Накануне заболел. Перестройка ускоряется, все куда-то пропадает, в т.ч. и лекарства – в санчасти родной в/ч 42261 выдали нечто военно-полевое: прочные (можно топтать) пластмассовые пеналы с рельефной надписью "Антибактериальное №1". В каждом пенале – желатиновая капсула с лекарством. Сказали принимать по капсуле в день. В походе буду перестраиваться и лечиться с ускорением.
Встретились с Ш., сели в экспресс до аэропорта.
В Домодедово как всегда задерживают вылет – мотание по аэрофлотовскому варианту Казанского вокзала: какие-то разгородки, ларьки, прилавки. Ходят ночные мужики разбойного вида, милиционеры с автоматами, в похабно мятых штанах, ниспадающих из-под толстых пуз на стоптанные ботинки.
Всесильный закон отрицания отрицания: бессмысленное и беспощадное самоедство перестройки, мешочники давятся у трапа самолета, вместо кипятка – пепсикола. Вместо Троцкого – Жириновский. Перекликается и новояз: хотдог – комбед, гамбургер – Канегиссер, омон – ЧОН (кстати, по-немецки – "зондеркоманда").
Провожая взглядом багаж, испытываю постоянную в таких случаях тревогу: как любимый рюкзак, который я, можно сказать, на руках донес, переживет "близкие контакты" с вандалами-грузчиками. В накопителе отмечаем неожиданных попутчиков-иностранцев, в последствии разъясненных.
Ш.:
Взвешивание в аэропорту показало 57 кг. Странно…(см. разд. "Подготовка") Впрочем, времени на анализ нет, ибо сейчас с нас будут сдирать дополнительно по полтора процента стоимости билета за каждый килограмм веса свыше 40 кг (по 20 на брата) – итого 25%, что ощутимо! Спешно рассовываем лишнее по двум авоськам. Испытывая одно из типичных чувств советского человека, предъявляем маленькую как ручную кладь, а большую прячем за колонной.
Обман удался. Впрочем, так мухлевали почти все пассажиры, но никого на этом не ловили.
Вылетели в 0.30., уже 11 мая.
11 мая. В мире грез ночной полет...
Ш.:
...запомнился рассветной томительной полуторачасовой стоянкой в Уральске, на границе с суверенным Казахстаном. Манипуляции с горючим: российское, видимо, сливают, а заливают казахское.
Караганда
Ш.:
В Караганду прилетели в 6 утра МСК (местное – 9.00). В автобусе быстроумный Т. сообразил спросить о военных льготах – и мы проехали в город бесплатно. Далее в переполненном автобусе №8 до автовокзала – и вот мы уже в автобусе на Каркаралинск. Платим за все нашими рублями, своих денег тут пока не напечатали. Это хорошо! Ехать 4 часа 26 минут. Потерпим…
Т.:
Караганда – большой современный город.
На бортах троллейбусов неожиданная реклама на немецком языке (кажется, начинается обещанная Швейцария!). По дороге с аэродрома видели фундаментальное строительство: немцы строят для фольксдойчей микрорайон коттеджей. Виден приземистый храм под куполом, надо полагать, лютеранский. Говорят, что существуют традиционные контакты с Германией: когда пленных немцев отпустили с угольных копей, то многие не утратили связей с этими местами, кто-то остался. А теперь Германия сотрудничает и с местными предприятиями.
От аэровокзала едем к автостанции. В городском транспорте наши советские удостоверения по-прежнему дают право на бесплатный проезд. Такое впечатление, что кондуктор предоставляет его с удовольствием, поддерживая моральную оппозицию Назарбаева Беловежскому процессу.
Автовокзал в городе расположен рядом с железнодорожным вокзалом. Висят кумачевые транспаранты ко Дню Победы на казахском и русском, так что в ожидании автобуса можно приобщиться к языку, чем и пытаемся заниматься. Женис - Победа по-казахски.
Дорога, дорога…
Ш.:
Караганда поразила своей протяженностью: она то кончалась, то снова начиналась. Полностью кончилась как город только через 45 минут от автовокзала, но тут же дала злокачественный рецидив в виде бесконечных “дачных” участков, почему-то только слева от дороги. Справа пасутся кони и коровы.
Километров за 15 от Каркаралинска унылая пологая степь сменилась живописными выветренными каменными грядками и сопками. Много ручьев, болот, озерец и даже речек (в т.ч. текущих прямо по шоссе!), а мы едем “со своим самоваром” (т.е. с резиновыми подушками для переноски воды)…
Каракаралинск
Т.:
Подъезжаем к особо большой горе с лесом (!), огибаем ее – вот и компактный городок в ложбинке у невысоких очень аппетитных гранитных скал с гротами.
Ш.:
В Каркаралинске солнечно, сахар и водка по талонам, зато пшено и манка свободно, а плавленые сырки дешевле, чем даже на рынке у Киевского вокзала: “Знал бы прикуп – жил бы в Каркаралинске!”
Т.:
В смысле – наоборот: и без прикупа жить можно.
Сперва традиционный заход в книжный магазин. Приобретаем уникальные местные издания типа путеводителей и разговорников.
Затем поскорее удовлетворяем малую отпускную нужду: найти военное учреждение и поставить отметки в отпускных билетах. В старом городе находим милицию, а затем на той же улице – и военкомат. Толстый казах в большой фуражке, затемненных очках и щегольском камуфляже ставит печати в графах "Прибыл-убыл", приговаривая: "Почему не поставить? – Мы ведь союзники!"
Каркаралинск основан как пограничная крепость в 1827 г. (Грозный, Верный, Дальний...) Здесь прямоугольная планировка, аккуратные старинные дома русского провинциального городка. Над городом бурые затейливые скалы с соснами. Каркарала – туземный женский головной убор, и название места – от формального сходства гор с упомянутым убором. Вечереет. Отходим от улиц по направлению к горе (мерзкий пригород отсутствует, чисто), да где-то недалеко и становимся, жалея мою хворь.
Ш.:
После военкомата Ш. прячет документы в рюкзак – больше не понадобятся, а в рюкзаке целее будут! Осторожный Т., заправляя свои в наколенный карман военных штанов, считает иначе: утрата штанов менее вероятна, чем утрата рюкзака. Ну-ну...
Пройдя метров 700 от военкомата, вошли в горное ущелье, поросшее сосной. По прекрасной асфальтовой дороге вскоре дошли до ворот какого-то заведения под названием “Сосновый бор” (слово “бор” дало ненавязчивую ассоциацию с ядерной физикой и технологией). Обходя забор, отошли метров 500 в сторону и встали на ручейке.
Т. слегка простужен, принимает таблетки (средство №1). Ш. таблеток не принимает – успел выздороветь в Москве еще позавчера.
Замерили радиационный фон (далее – РФ): колеблется от 25 до 40. Комаров нет.
12 мая . Заход.
Ш.:
Ночь была в меру прохладна. С утра солнечно.
Поднявшись от лагеря на гряду, пошли на запад на седловину. Идем по скотской тропе – она очень экономна. Лес сосновый, лиственных мало, да и те почти без листьев, лишь с нераспустившимися еще почками.
Группа юных туристов налегке, видать, с турбазы.
На тропе попадаются слегка заболоченные участки. А в долинах речек, поросших березкой – просто болото, завязнешь! Т. искренне жалеет о не взятых резиновых сапогах и взятых резиновых же подушках…
Т.:
Самочувствие хорошее. По пригородной аллее идем дальше. В сосновом лесу чинно прогуливается в джинсах городская молодежь, ездят на велосипедах. Ш. крупным планом фотографирует крокусы, еще какие-то крупные мохнатые первоцветы. Не спеша лазим по гранитным глыбам со скальными ванночками, ходим босиком по снежничкам. Вид с обрыва: до волнистого горизонта хвойные леса на горах. И это фотографируем. Тепло, но на северных склонах то здесь, то там видны пятна снега. Цветет земляника.
Дальше через дорогу лежат несколько поваленных сосен – за ними тропинка сужается и горожане кончаются. Спускаемся с хребтика, отделяющего город от урочища. Переходим ручей, пересекаем сырой луг. За ручьем привал на круглой поляне на опушке хвойного леса – стланик, кабаньи порытости.
Ш.:
Выйдя на дорогу, решаем идти по ней к горе Шенкоз. К 16.00 выходим на полянку с кордоном лесничества. Жена лесничего – казашка, но по-русски говорит хорошо. Говорит же она, что мы – нарушители, ибо нет у нас “билета” на хождение по этим лесам. А дают “билет” в городе, в лесхозе. Впрочем, строгость казахских лесных законов компенсируется милосердием жен казахских лесничих. Попеняв, она разрешает нам продолжить путь, наказав лишь ссылаться на нее при встрече с прочими лесниками. Заодно выясняется странное обстоятельство: гору Шенкоз мы якобы уже давно проскочили, а дальше по дороге еще 2 кордона (ближайший через 3 км), т.е. мы уже близки к выходу из данного горного массива. Как мы могли дать такого маху с нашей замечательной секретной картой – непонятно!
Удивленные, решаем встать почти сразу за кордоном, отойдя слегка вверх по ручью. Сидим в сосенках на каменной гряде – там светлее. Увидел совсем рядом под скалой зайца, сфотографировал.
На ужин картошка с тушенкой. Воды сдуру влили литра полтора. Пришлось всыпать полтора пакета сухой картошки, что не лезет ни в какие ворота – у нас же всё рассчитано до грамма!
На стоянке РФ=24, а днем на перекусе был РФ=29.
Т.:
За водой ходили вниз к кордону.
Был вечер, было утро.
День третий:
13 мая
Ш.:
Ночью прошел дождь крупными каплями, но капроновый тент вел себя достойно. С утра солнечно. Подъем 8.00, выход 10.30.
Идем по дороге в гору. Под конец довольно круто, неожиданно вылезаем на обрыв. Наконец разобрались в обстановке. Зря вчера испугала нас лесничиха – не так уж далеко мы продвинулись. Второй кордон виден действительно прямо под нами посреди огромной лесистой котловины с большими полянами. Справа (т.е. на западе) примерно в 7 км гора Коктобе. Слева – западная оконечность нашего горного массива. По его западному склону тянется на юг просека и цепочка полян. Слегка обидно, что тащились сюда с рюкзаками, зато имеем теперь правильное понимание своего места. Решили: спуститься вниз и двигаться на юг в междугорье.
Спустились и двигаемся. Местами сыро. У второго кордона никто нас не остановил. Удивила караульная вышка высотой метров 30 ... но без лестницы.
Т.:
На следующий день по трелевочной дороге в фундаментальном хвойном лесу пошли дальше вверх. Прошли делянку. Через дорогу низким сводом согнутые в дугу молодые березки – снег сошел, а они так и остались.
Горы все выше и круче. Прямо – склон задирается в пик, направо – спуск в неопределенное заросшее ущелье. Положили рюкзаки и вылезли влево на гребень. Посмотрели сверху вниз – высоко и круто – на долину, триангуляционную вышку, еще одно лесничество и пошли обратно на спуск.
Спустившись, идем дальше по увиденной сверху долине вдоль реки. По весне кругом много влаги. Проходим изгородь из сосновых жердей поперек долины, безлюдный кордон. У дороги снова кабаньи порытости. Довольно скоро выходим из сырого леса и видим "место силы", где явно надо вставать.
Здесь надо сказать о типичном явлении, с которым сталкиваешься в условиях малолюдья. Штамп "слияние с природой" обретает суть: ходящий по лесу и горам по законам леса и гор – "следующий дао", чуткий, не проявляющий напора и жесткости, не гадящий – чувствует мощное участие, обетование, чувствует себя "праведником в руце". Это не скатерть-самобранка, но по мере тебе дают воду, своевременный кров, правильную тропу, места для стоянок, которые потом помнишь всю жизнь, тебе доверяют в единоличное пользование роскошь горного озера, водопада, теплого смолистого воздуха, причем с таким духовным зарядом, которого не купить в закоулках второй природы.
Ш.:
Брод. Переправа оценена Т. в 50 долларов за доставленное удовольствие. Далее развилка, свернули влево – на юг.
На склоне горы вновь сыровато, хлюпаем по болотцам. Промочил кроссовки (ботинки я промочил еще раньше и опрометчиво снял перед 2-м кордоном). Но есть и награда: идем не абы как, а с ощущением истинного пути, как бы в присутствии руководящей и направляющей силы.
Начинает накрапывать. Спасаемся под низким навесом из камней. Переждав краткую непогоду, идем дальше. Через полчаса в атмосфере вновь что-то сгущается. Принимая указание высших сил, быстро ставим палатку.
часть 2 - http://jalynski.livejournal.com/1247011.html
